«Важно то, что он везде - «как беззаконная комета в кругу расчисленном светил», он всегда отмечен знаком принадлежности какому-то другому миру, чем тот, который привычен и понятен окружению, в котором он в данный момент оказывался».

«Мыслил миссию своего искусства как преодоление ущербности. Его известное кредо – «иллюзионировать душу, будить её от мелочей будничного величавыми образами». Мысль и фантазия его всегда устремлялись прочь от сегодняшнего дня, от прозы будней, в нездешний поэтический мир тысячи и одной ночи, демонов и ангелов, русалок и эльфов».

«Композиционное воображение работало не столько предварительно, до начала, сколько именно в процессе рисования; один образ, появившись на бумаге, влек за собой другой, - лился поток импровизации. Не будучи связан заданием, он больше любил фантазировать с карандашом или кистью в руке, так что композиция вольно разрасталась и ветвилась по прихоти мечты или воспоминания».

«Врубель временами ощущал в себе «натиск восторга». Постоянный поток новых идей, по-видимому, и явился, причиной того, что многие произведения остались неоконченными. Так, в течение киевского периода творчества «Богоматерь» сменялась «Наездницей», а «Христос в Гефсиманском саду» почти ежедневно менял свой лик».

«Некоторые декоративные панно Врубеля действуют своими удивительно подобранными мертвенно-серыми или золотисто-коричневыми тонами — как музыка. Некоторые картины поражают своей стилистической каллиграфией, своей маэстрией, своей благородной и спокойной гаммой, ничего общего не имеющей с шикарным «росчерком», сладкими красками художников старшего поколения. Хамелеонство, отзывчивость, податливость Врубеля безграничны».

«Полевые цветы»